Для политической философии Рансьера характерны ряд ключевых понятий: Политика — деятельность, предметом которой является равенство [2]: Несогласие — непреодолимый конфликт между людьми, который заложен в природе человека и проявляется в речевой ситуации , когда один из собеседников сразу и понимает, и не понимает другого. Полиция — символическое упорядочивание социального, направленное на определение доли участия или отсутствия участия у каждой части. Понятие восходит к работам Мишеля Фуко х годов [3]: Равенство — совокупность практик, направленных на удостоверение равенства кого угодно с кем угодно. Постдемократия — консенсусная система современности, основанная на тождестве общества и индивида и рассмотрении общества как суммы его частей.
Жак Рансьер: олигархи"продают" чувство опасности
Внимание сосредоточивается не столько на внешних объектах критики, сколько на внутренних проблемах субъективной позиции. Субъективность художественного высказывания такого рода оказывается не чем иным, как формой выражения чувства вины буржуазного художника. Таким образом, требование самокритики ставит интеллектуала перед вопросом: То есть обеспечить эффективность критического жеста, несмотря на подозрительность собственной позиции. Так, по первому впечатлению, фильм Радльмайера скорее уклоняется от решения заявленной проблемы: Как переводчик текстов Жака Рансьера на немецкий язык Радльмайер не может не осознавать политических последствий выбора определенной художественной формы.
Рансьер также пишет, что существование политики ни не является Гинзбург Карло. Страх. Почтение. Ужас // Социологическое обозрение.
Жан-Луи Деотт Рансьер и исчезновение аппаратов Мы присутствуем при технологическом повороте эстетики, вслед за языковым поворотом, вызванным англо-саксонской философией с одной стороны и структурализмом с другой. Если бы мы искали теоретическую модель, чтобы охарактеризовать логические дуэты, которые в череде книг Жака Рансьера об эстетике следуют друг за другом, уточняют или дополняют друг друга, нам следовало бы искать аналогии в физике вихревых потоков, или же в иной области, в генетике, в двулопостной изогнутости ДНК.
Но подобным образом структурированный дискурсивный поток несёт свои воды между двух добровольных ограничений, его берегов: Ибо применительно к Рансьеру справедливо следующее: Кинематографическая фабула, г. Рансьер, стало быть, смещает анализ искусств в сторону анализа пересекающих его логик, поступая так же и с литературой Плоть слов, г. Тот фильм и та плёнка, которую понадобилось остановить дабы изолировать эти кадры, этот акт возврата, который понадобилось повторить, эта огромная культурная память, которую понадобилось задействовать, всё это предполагает носители, технические посредники.
Было необходимо изобретение техник записи и воспроизводства граммофона, как у Бартока, изучающего бесписьменную музыку центральной Европы, магнитофона, становящегося условием конкретной музыки и изобретения звука у Пьера Шэффера и его сподвижников, видеомагнитофона, позволяющего остановку на определённом кадре и его семиологию, -проигрывателя, позволяющего обращение к вариантам, и т. В другом месте . Поэтому мне кажется очевидным, что современные условия аудио-визуального восприятия и архива должны рассматриваться со стороны производства, как в случае со звуком с момента изобретения механической записи, которая, в известной степени, пришла на смену нотной записи, которая также является письмом, а значит мнемотехникой.
Если восприятие зависит от неких технических условий, то из этого следует сделать вывод, что создание произведения искусства тоже зависело от них, хотя и по-другому.
Журнальный зал
По Европе опять бродит призрак - 1. После распада СССР и краха Великой Идеи западные эксперты и политологи с удовлетворением почти похоронили теорию о равенстве и справедливом обществе. При этом, стоя над могилой Великой Идеи они всерьёз обсуждали только два варианта: Слухи о гибели Великой Идеи оказались, мягко говоря, преувеличены.
Книги и школа всех времен» () 2. Гарольд Блум «Страх влияния. Карта перечитывания» 3. Жак Рансьер «Эстетическое бессознательное» ().
Кант пришёл к эстетике ненамеренно, найдя в ней связующее звено между теоретическим и практическим, чистым и эмпирическим, природой и свободой — красоту. Канта так или иначе читают и интерпретируют все выдающиеся философы, включая Ф. Однако сам под И. Шеллинг говорит о стадиях познания возвышенного: В веке к переосмыслению положений И. Канта приходит французский философ Ж. Примечательно, что, говоря о произведении искусства как об органически целом и завершённом в отличие от творений природы , И.
Кант проводит аналогию именно с государством; Ж. Рансьер развивает связь политического и эстетического через опыт объединения, общности, единства. Эстетический режим у Ж. Рансьера связан с религией, и, восходя к платоновским идеям, трактует произведение искусства как копию эйдоса. Интересно, что русская религиозная философия независимо назовёт это идеей соборности.
По Европе опять бродит призрак - 1.
Так в каком же положении мы оказались к году? Я исхожу из представления, которое кажется мне чрезвычайно значимым для всей истории коммунистического движения, ведь стоило в октябре года большевикам победить и создать новую власть, как они поверили, что перевернули страницу истории. И рабочее движение могло оценивать происходившее в Советском Союзе лишь путем сопоставления этих событий с теми идеями и представлениями, которыми в ту пору руководствовался Второй Интернационал.
Однако в начале Первой мировой войны Второй Интернационал потерпел крах. И всё мировое коммунистическое движение тут же подчинило себя потребностям молодой советской власти, потребностям, по сути дела, краткосрочным. Так что в Третьем Интернационале первые ощутимые разногласия проявились лишь начиная с того времени, когда из Советского Союза выдворили Троцкого.
Жак Рансьер В целом, страх – это функционал государства, и этот Во- первых, государство стремится вселять страх в рядовых.
Вопреки своему желанию, я был к этой накладке причастен. Посему я считаю необходимым публично принести свои извинения Алену Бадью, который, как мне известно, ни разу не усомнился, что речь и в самом деле шла о случайности. Подобного рода заседание, как вы знаете, должно иметь форму дебатов, а не восхваления. Я, однако, собираюсь отступить от этого правила: На сегодня мне известно мало книг подобного разма ха и подобной смелости мысли: К этой книге, к серьезности и строгости ее поэтики с мыслью о Беньямине, я имею в виду: Не только потому, что, слабый в матеме, хочу ей обучиться матейн.
Это великая книга просто потому, что она свободна.
Народ, толпа и мнимый популизм
Книга Рансьера предлагает новое понимание действенности визуального искусства, переопределяя роль зрителя и оспаривая традиционные представления об активной и пассивной сторонах театрального события. Теоретики искусства обычно описывают современную зрительскую аудиторию как эстетически и политически пассивную. В ответ художники попытались превратить зрителя в активного агента, а спектакль — в общественное производство.
Рансьер смотрит на эту попытку освобождения совершенно по-другому. Спрашивая, что мы подразумеваем под политикой искусства, он размышляет над тем, чего достигли традиция критического искусства и желание внедрить художественные практики в повседневную жизнь.
Ключевые слова: власть, Аристотель, Бадью, Делез, Ницше, Рансьер, по- .. нежели ты сам, — это черта всякой «подлой породы», которая из страха.
Один только человек из всех живых существ одарен речью. Так вкратце формулируется идея о политической природе человека—химера древних, согласно Гоббсу, который берется заменить ее точной наукой о движущих силах человеческой природы; или, напротив, вечный принцип политики общего блага и воспитания гражданина, противопоставляемый Лео Штраусом характерному для Нового времени утилитаристскому умалению требований сообщества. Но прежде чем отвергать или восхвалять сию природу, следует чуть углубиться в своеобразие того, как она выводится.
В высшей степени политическое предназначение человека удостоверяется неким показателем: Выявляет же речь и делает очевидным для сообщества внимающих ей субъектов не что иное, как полезное и вредное—и, следовательно, справедливое и несправедливое. Владение этим орудием выявления подчеркивает разделяющее два типа живых существ различие в причастности к чувственному: На этом основывается не исключительный характер политичности, а некая высшая политичность, достигаемая в семье и государстве.
Некоторые пункты этого четкого доказательства остаются довольно смутными. Несомненно, любой читатель Платона понимает, что объективность добра отличается от относительности приятного. Но как разделить их айстесис не столь очевидно: Можно сказать, что различие проявляется как раз в логосе, который отделяет дискурсивную артикуляцию нарекания от акустической артикуляции стона. И к тому же надо, чтобы отличие неприятности от вреда было прочувствовано, причем прочувствовано как сообщаемое, как определяющее сферу общности добра и зла.
Рансьер Ж. На краю политического - файл 1.
Европа Когда-то казалось, что классовый конфликт ясен и понятен. С того момента, когда Маркс и Энгельс написали о могильщике, прошло года. Но истина оказалась почти прямо противоположной. Пролетариат отнюдь не похоронил капитализм, напротив, он делает все, чтобы тот остался жив. Переутомленные, мало получающие рабочие, якобы освобожденные самой масштабной социалистической революцией в истории китайской , доходят до грани суицида, чтобы люди Запада играли со своими айпэдами.
Китай своими деньгами субсидирует Америку, которая иначе была бы уже банкротом.
каждый человек должен быть творцом своих истин, жить на свой страх и Рансьер в своей теории эмансипации как будто соединяет две схемы.
Ни дня не проходит без критики, которая со всех сторон доносится в адрес популизма и рисков, с ним связанных. Но не так уж просто понять, что означает само это слово. Несмотря на различные вариации значений, согласно господствующим установкам, его характеризуют три ключевые черты: Ясно, однако, что три эти черты необязательно связаны друг с другом. Это убеждение не влечет за собой никаких расистских или ксенофобских настроений.
Для того чтобы заявить, что наши политики больше думают о своей карьере, чем о будущем своих соотечественников, или что те, кто находится у власти, действуют в интересах финансовой элиты, не требуется демагог. Оно не указывает ни на какую-то определенную идеологию, ни на последовательный политический стиль.
Рансьер, Жак
Наши правители и интеллигенция с готовностью приписывают феномен страха и ненависти широким массам, считая себя людьми, которые стоят выше этих эмоций. Однако правда заключается в том, что в наши дни страхи распространяются именно властями. В этом им способствует такое вездесущее понятие, как безопасность. Это предоставляет возможности для структурной манипуляции массовым сознанием. Однако я не считаю, что распространение информации и коммуникационных технологий увеличивает степень страха.
На самом деле, в обществах, где распространению информации ничто не препятствует, происходят прямо противоположные процессы, поскольку это дает возможность разнообразить источники получения информации, позволяя с большей долей скепсиса относиться к пугающим сообщениям.
Цитаты из книги «Эстетическое бессознательное», Жак Рансьер . первичный страх: страх кастрации маленького Натанаэля, выражение семейной.
Мировое правительство Жак Рансьер Нам следует с большой подозрительностью относиться к понятию"массовый страх". Наши правители и интеллигенция с готовностью приписывают феномен страха и ненависти широким массам, считая себя людьми, которые стоят выше этих эмоций. Однако правда заключается в том, что в наши дни страхи распространяются именно властями. В этом им способствует такое вездесущее понятие, как безопасность.
Оно объединяет в себе все опасности, которые только могут угрожать отдельному человеку и всему обществу, превращая"небезопасность" в нашу ежедневную реальность и в форму нашего сознания Наши политические лидеры с радостью выступают в роли"спасителей", пекущихся о нашей безопасности. Это предоставляет возможности для структурной манипуляции массовым сознанием. Однако я не считаю, что распространение информации и коммуникационных технологий увеличивает степень страха.
На самом деле, в обществах, где распространению информации ничто не препятствует, происходят прямо противоположные процессы, поскольку это дает возможность разнообразить источники получения информации, позволяя с большей долей скепсиса относиться к пугающим сообщениям. Например, если вы введете слово"терроризм" в поисковик своего компьютера, то вас не испугает разнообразие источников информации, которые вы найдете. Но наши власти действуют иначе. Они сообщают, например, что им стало известно о готовящемся теракте в столице одной из крупных стран.
Конечно же, эта информация получается СМИ из секретного источника и, разумеется, ее никак нельзя проверить. Нам остается только верить в правдивость этой информации и, если ничего не произойдет, считать, что власти были хорошо проинформированы и предприняли все меры, необходимые для обеспечения нашей безопасности. В целом, страх — это функционал государства, и этот функционал двусторонен.